Стих «1 января» или «Как часто, пестрою толпою окружен…» Лермонтова относят к позднему периоду его творчества, и оно датируется 1840 годом. Это произведение поэта посвящено одному из январских событий, поэтому и имеет другое название — «1 января». Несмотря на свои вольные взгляды, положение Михаила Юрьевича Лермонтова обязывало его бывать на балах-маскарадах и светских встречах. Из истории создания этого стиха известно, что в 1840 году ему пришлось посетить январский бал-маскарад, и написанное стихотворение, выразило его отношение к происходящему. Между тем, тот бал лично посетил государь император, и появившийся стих М.Ю. Лермонтова воспринял как личное оскорбление.

С первых строк «1 января» чувствуется отвращение лирического героя к присутствующим. Далее наш герой в своих мечтах отправляется в отчий дом, где его взор ласкают, в отличие от светского антуража, вполне естественные, дорогие сердцу ценности. В этом стихе поэт поднимает тему бездуховности высшего общества, фальши и обмана. Композиция «Как часто, пестрою толпою окружен…» по смыслу делится на три части, в первой из которых Лермонтов выражает свое отвращение к пустому миру светских утех. С третьей строфы начинается вторая часть композиции, где лирический герой раскрывает свои мысли, фантазии, которые и являются истинными ценностями. В третьей части композиции он окончательно обличает высший свет, и бросает ему вызов своим стихом.

«Как часто, пестрою толпою окружен…» написан в жанре лирического стихотворения. Используемые Лермонтовым средства выразительности усиливают ощущение холода исходящего от светского общества, и придают яркости и теплоты воспоминаниям лирического героя. Наш краткий анализ стиха и текст читайте в материале.

Как часто, пестрою толпою окружен (Первое января)

Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою;
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветет на влажной их пустыне.

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник не́званную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..