Стихотворение «Ода Сталину» было написано Осипом Мандельштамом в 1937 году. В то время многие представители культуры восхваляли Сталина, чтобы избежать репрессий. Однако стихотворение Мандельштама отличалось от многих произведений тех лет своей двусмысленностью и ироничностью.

Как следует из заголовка произведения Осипа Эмильевича, главная тема стихотворения — Иосиф Сталин. Внешне — восхваление вождя народов, и его роли в истории. Но на самом деле автор выражает скорее саркастичное отношение к его личности.

Композиция стиха состоит из семи строф, и формально следует традиции одического жанра. Оно прославляет Сталина как великого вождя, который преобразил страну. Поэт сравнивает Сталина с Прометеем, мифологическим титаном, который украл огонь у богов и принес его людям. Но и здесь не обходится без саркастичной авторской усмешки («раздул свой уголек»). Описывая внешность Сталина, поэт подчеркивает его силу и решительность, и восхищается его работоспособностью и энергией («Весь — откровенность, весь — признанья медь»). Мандельштам благодарит Сталина за преобразования в стране, уподобляя его плугу-исполину, вспахавшему целину. Поэт говорит, что хочет учиться у Сталина беспощадности к себе во имя великой цели. В конце стихотворения звучат прославления Сталина как великого вождя, который принес народу счастье и которого поэт «застал» в истории.

Стихотворение относится к жанру оды. Формально — соцреализм, на деле — модернизм с элементами иронии и гротеска. Из средств выразительности Мандельштам использует метафоры, сравнения, антитезы, метонимии, аллегории. Противопоставление возвышенного стиля и ироничного подтекста.

Метафоры:
☝ «мира ось» — Сталин, сумевший подвинуть мировую ось, и заставить его крутиться по новым правилам.
☝ «Прометей раздул свой уголек» — Сталин как творец новой эры
☝ «лес человечества» — народ

Сравнения: «как с горы», «как море без морщин»

Антитеза: «из вчера — до солнца борозды» — противопоставление прошлого и будущего

Образ художника, лепящего облик вождя, выступает как аллегория поэта.

Таким образом, через эти приемы Мандельштам создает многоплановый, неоднозначный образ Сталина и его эпохи.

В целом стихотворение выражает сложное, неоднозначное восприятие личности Сталина и его эпохи. Наш краткий анализ, историю создания и полный текст стиха, читайте в материале.

Ода Сталину

Когда б я уголь взял для высшей похвалы —
Для радости рисунка непреложной,—
Я б воздух расчертил на хитрые углы
И осторожно и тревожно.
Чтоб настоящее в чертах отозвалось,
В искусстве с дерзостью гранича,
Я б рассказал о том, кто сдвинул мира ось,
Ста сорока народов чтя обычай.
Я б поднял брови малый уголок
И поднял вновь и разрешил иначе:
Знать, Прометей раздул свой уголек,—
Гляди, Эсхил, как я, рисуя, плачу!

Я б несколько гремучих линий взял,
Все моложавое его тысячелетье,
И мужество улыбкою связал
И развязал в ненапряженном свете,
И в дружбе мудрых глаз найду для близнеца,
Какого не скажу, то выраженье, близясь
К которому, к нему,— вдруг узнаешь отца
И задыхаешься, почуяв мира близость.
И я хочу благодарить холмы,
Что эту кость и эту кисть развили:
Он родился в горах и горечь знал тюрьмы.
Хочу назвать его — не Сталин,— Джугашвили!

Художник, береги и охраняй бойца:
В рост окружи его сырым и синим бором
Вниманья влажного. Не огорчить отца
Недобрым образом иль мыслей недобором,
Художник, помоги тому, кто весь с тобой,
Кто мыслит, чувствует и строит.
Не я и не другой — ему народ родной —
Народ-Гомер хвалу утроит.
Художник, береги и охраняй бойца:
Лес человечества за ним поет, густея,
Само грядущее — дружина мудреца
И слушает его все чаще, все смелее.

Он свесился с трибуны, как с горы,
В бугры голов. Должник сильнее иска,
Могучие глаза решительно добры,
Густая бровь кому-то светит близко,
И я хотел бы стрелкой указать
На твердость рта — отца речей упрямых,
Лепное, сложное, крутое веко — знать,
Работает из миллиона рамок.
Весь — откровенность, весь — признанья медь,
И зоркий слух, не терпящий сурдинки,
На всех готовых жить и умереть
Бегут, играя, хмурые морщинки.

Сжимая уголек, в котором все сошлось,
Рукою жадною одно лишь сходство клича,
Рукою хищною — ловить лишь сходства ось —
Я уголь искрошу, ища его обличья.
Я у него учусь, не для себя учась.
Я у него учусь — к себе не знать пощады,
Несчастья скроют ли большого плана часть,
Я разыщу его в случайностях их чада…
Пусть недостоин я еще иметь друзей,
Пусть не насыщен я и желчью и слезами,
Он все мне чудится в шинели, в картузе,
На чудной площади с счастливыми глазами.

Глазами Сталина раздвинута гора
И вдаль прищурилась равнина.
Как море без морщин, как завтра из вчера —
До солнца борозды от плуга-исполина.
Он улыбается улыбкою жнеца
Рукопожатий в разговоре,
Который начался и длится без конца
На шестиклятвенном просторе.
И каждое гумно и каждая копна
Сильна, убориста, умна — добро живое —
Чудо народное! Да будет жизнь крупна.
Ворочается счастье стержневое.

И шестикратно я в сознаньи берегу,
Свидетель медленный труда, борьбы и жатвы,
Его огромный путь — через тайгу
И ленинский октябрь — до выполненной клятвы.
Уходят вдаль людских голов бугры:
Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят,
Но в книгах ласковых и в играх детворы
Воскресну я сказать, что солнце светит.
Правдивей правды нет, чем искренность бойца:
Для чести и любви, для доблести и стали
Есть имя славное для сжатых губ чтеца —
Его мы слышали и мы его застали.