Стихотворение «Тоска по родине..» у Марины Цветаевой появилось в 1934 году. Как известно из биографии поэтессы, чувствуя свою невостребованность на Родине, она иммигрировала на запад. Но, несмотря на возможность ездить по всей европейской части континента, тоска по Родине не покидала Марину Ивановну. И как следует из истории создания этого произведения, в конце концов ее тоска вылилась в стихе «Тоска по родине! Давно..».

Композиция произведения состоит из десяти четырехстрочных строф, построенных по линейной схеме. Откровения лирической героини стиха выражается последовательно с существенным нарастанием экспрессии. Как следует из названия, основная тема стиха это тоска по Родине. Марина Ивановна любила Россию, но не приняла новую реальность после произошедших непростых событий 1917 года. Впрочем, не обрела покоя поэтесса и на чужбине. Там она также остро чувствовала свою ненужность, о чем также говорит героиня стихотворения. Несмотря на то, что Марина Цветаева сразу же заявляет, что тоска по Родине чувство ненужное и бесполезное, эта тоска явно чувствуется на протяжении всего откровения поэтессы.

Произведение написано в жанре лирического стихотворения, а средства выразительности, используемые поэтессой, придает стихотворению большую яркость и убедительность. Примеры эпитетов в стихотворении — о чуждом доме и пустом храме. Примеры метафор — об ощетинившемся льве или остолбеневшем бревне.

Наш краткий анализ, история создания стихотворения и его полный текст представлены в материале.

Тоска по Родине

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне все — равны, мне все — равно,
И, может быть, всего равнее —

Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…