Стих «Цицерон» — один из самых известных произведений Тютчева Федора Ивановича. Точная дата его появления неизвестна, но считается что написано стихотворение было где-то между 1829 и 1830 годами. Первая печать данного произведения состоялась в издании «Десница», в 1831 году. Кстати, неточности в дате написания стихотворения напрямую связаны с его историей создания. По одной из версий, Тютчев находился под впечатлением произошедшей французской революции 1830 года, и именно это вдохновило его обратиться к истории крушения римской империи. Стих также известен читателю по первой строке «Оратор римский говорил..».

Композиция произведения состоит из двух восьмистрочных строф, которые делятся на несколько частей по смысловой нагрузке. Первая из них — речь оратора Цицерона. Во второй части Цицерона перебивает лирический герой. Он утешает оратора тем, что тот видел даже «закат звезды кровавой», подразумевая закат Римской империи. Третья, заключительная часть композиции, посвящена мыслям автора. Тютчев утверждает, что блажен, кто посетил в минуты роковые этот мир. Таким образом автор поднимает тему значения личности, и одновременно проводит некую параллель между закатом Римской звезды и июльской революцией во Франции.

Несмотря на то, что в тютчевском «Цицероне» имеются косвенные признаки как оды, так и элегии, жанр произведения — философская лирика. Из средств выразительности используются как сравнения, так и метафоры с эпитетами. Например, метафора о том как зритель пил из чаши бессмертья. Или эпитеты о гражданских бурях или ораторе римском. В материале представлены наш краткий анализ, история написания стиха, и его текст.

Цицерон

Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
«Я поздно встал — и на дороге
Застигнут ночью Рима был!»
Так!.. Но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всем величье видел ты
Закат звезды ее кровавый!..

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!