Стихотворение Бориса Леонидовича Пастернака «Про эти стихи» относится к его раннему периоду творчества. Увидело свет оно в далеком 1917 году. Молодой поэт уже осознал, что вся его жизнь будет связана с поэзией, и отказался от юриспруденции, философии и профессии музыканта. Из истории создания этого стихотворения известно, что знаменательный семнадцатый год был настолько плодотворен для Пастернака, что основная часть стихов, вошедших в книгу «Сестра моя, жизнь» была написана именно в это время.
Жанр этого стихотворения — философская лирика. Композиция состоит из семи катренов, написанных без всяких условностей, как это и должно быть в футуризме. Поток сознания лирического героя повествует о творческом процессе поэта, и его эстетике. Читая текст первой строфы «Про эти стихи» поначалу даже непонятно о чем идет речь. Но продолжая свое повествование, автор рассказывает о творческом процессе, рассказывает про эти стихи, и просто-напросто проживает в этих семи строфах целую жизнь. Стихи рождаются на тротуаре и в иных чудачествах, а сам процесс увлекает автора настолько, что он даже о солнце вспоминает внезапно, спрашивая у детворы какое на дворе тысячелетие.
Стихотворение Бориса Пастернака прекрасно передает процесс авторского созидания, и может служить ярким примером романтического мира грез, в котором пребывает поэт рождая свои творения. Наш краткий анализ, историю стиха и полный текст, читайте в материале.
Про эти стихи
На тротуарах истолку
С стеклом и солнцем пополам,
Зимой открою потолку
И дам читать сырым углам.
Задекламирует чердак
С поклоном рамам и зиме,
К карнизам прянет чехарда
Чудачеств, бедствий и замет.
Буран не месяц будет месть,
Концы, начала заметет.
Внезапно вспомню: солнце есть;
Увижу: свет давно не тот.
Галчонком глянет Рождество,
И разгулявшийся денек
Прояснит много из того,
Что мне и милой невдомек.
В кашне, ладонью заслонясь,
Сквозь фортку крикну детворе:
Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе?
Кто тропку к двери проторил,
К дыре, засыпанной крупой,
Пока я с Байроном курил,
Пока я пил с Эдгаром По?
Пока в Дарьял, как к другу, вхож,
Как в ад, в цейхгауз и в арсенал,
Я жизнь, как Лермонтова дрожь,
Как губы в вермут окунал.
